Сакин выполз из вигвама изящно как всегда. Мимо прошли Одинцов и его улыбка. Улыбался он с каждым днём всё веселей. Сам виноват, говорили ему - не тряси пальму без черепашьего шлема. Сакин достал из носа зелёную аппетитную козюльку и разжевал ее. Надо бы было поделиться с Аней, - запоздало укорил себя совестливый Сакин. Хотя с другой стороны разве это козюля? Вот в Москве бывало, в январе такие экземпляры из ноздри выуживал, залюбуешься. А то выйдешь на балкон, зажмёшь одну ноздрю, ка-ак шмыганёшь и полетит сопля как лебедь зелёной лентой с 9 этажа, - красота. А если повезёт, то внизу прохожий случится, тогда хорошее настроение на весь день обеспечено.

Самогон на острове делал трудоголик Ваня, Понятно: для медицинских целей. Сам он предпочитал с младых ногтей только панамское пиво. Да все волжане целыми днями сосут родное панамское пиво, сделанное из местных ананасов. Сакин вычислил Ваню по нимбу над кустами, - последнее время он становился всё светлей и светлей. По ночам Ваня провожал девчонок в уборную, освещая собой путь, и из благородства не подглядывал, как бы они не пытались себя демонстрировать. Тоже мне Данко - сплюнул Сакин. Ему хотелось самогону. Здравствуй Ваня-светлый - подлизался писатель. Ваня от комплимента испустил инфракрасные лучи, засмущался. Самогон нужен, натурально для медицинских целей - объяснил Сакин, - Одинцов по пьяне уснул в термитнике, вся рожа опухла, примочки нужны. Однако всё улыбается Гуимплен проклятый. Доверчивый Ваня выделил четверть. Поправь нимб, сползает, велик он тебе - съязвил Сакин.

Весёлый таможенник вскоре нашёлся. Ты чё, на концерте Жванецкого побывал? - озлобился Сакин. У тебя улыбка уже за уши заползла. Вот когда углы рта встретятся на затылке, у тебя верхняя часть головы отделится, возьмёшь её за волосы и снимешь как крышку с горшка, а там воронка с зубами. Здорово - ещё больше обрадовался Одинцов - снял крышу и лей самогон в воронку, пока через край не польётся. Да если бы твою улыбку увидели америкосы они бы обзавидовались, покаялись, отдали бы все небоскрёбы индейцам и уехали бы работать декханами на восстановление разрушенного коммунистами Афганистана - закончил диалог Сакин. Они расположились па пальмовом пеньке, сбросив с него обглоданные кости бендеровца. А какой борщ из бананов варил. Выпили по первой, - захотелось курить. Была сигара из сушёных вшей, не было огня. Эрудированный Сакин знал, что огонь добывают трением, но опыты с Аней в плане трения огня не дали. Пришлось прикуривать от солнечного Вани.

Они допили вонючую жидкость и по братски разделив последнего опарыша закусили. Хотелось чего-то героического. Сакин запустил в попугаев сушёной какашкой, которую хранил как талисман в знак любви к Ане. Бросок вышел на славу. Не Целованский-Зоркий сокол. Тот конечно копьём в глаз москиту бил. В ответ мстительные птицы произвели точечную бомбардировку тухлыми яйцами. Настроения как не было. Зато негрустный Один просто захлебнулся от смеха соплями. Что он всё время веселится? Кокаин что ли научился делать? И всё время сытый. На рыбалку ходит, а ничего не приносит. Понятно - рыбу под водой жрёт - жмот. Загарпунил раз водолаза, - так этот Кусто совсем уж мосластый был. Самогон ударил по гениальному мозгу, и удар был накаутирующий. Мозг отключился. Пальмы мешали идти - перебегали дорогу. Тогда Одинцов сотворил тунгусскую аномалию - устроил колоссальный вывал леса. Это его не утомило, и он устроил зачистку в лагере. Женщинам он устроил тщательный личный осмотр на предмет контрабанды. Потом напал на светлячка. Хватит Ваньку ломать - заступился Сакин. За что его обозвали ваххабитом и оскорбили ударом ноги под хвост, из-за чего он стал плохим танцором.